Какие международные соглашения нарушает Россия в Крыму?
Пока «анонимные автоматчики» контролируют Крым, президент России демонстрирует весьма специфическое понимание международного права. «Журнал» попросил экспертов оценить обоснованность заявлений Путина и действенность существующих международных механизмов, призванных предотвратить военные противостояния в Европе.
Владимир Путин заявил, что не видит противоречий между действиями Москвы и международными договорами, которые были подписаны с Украиной ранее, – в частности, Будапештским меморандумом, в котором Россия обязалась уважать суверенитет Украины в обмен на безъядерный статус этой страны. «Если это революция, то на этой территории возникает новое государство. А с этим государством мы никаких документов не подписывали», – цитирует Путина BBC.
Кандидат юридических наук, доцент университета West London (Великобритания) Ярослав Кривой считает заявление о возникновении нового государства в связи со сменой власти «некорректным».
– Независимо от того, какую власть признаёт легитимной Россия, Украина продолжает существовать как независимое государство, член ООН и отвечает по всем международным обязательствам, ею принятым. Если допустить, что смена власти в какой-либо форме автоматически означает возникновение нового государства, не связанного какими-либо обязательствам, на территорию которого можно вводить войска, то это привело бы к полному хаосу в международном праве и международных отношениях.
– Можно ли с точки зрения международного права и существующих договоров оценить введение российских войск в Крым?
– На мой взгляд, фактическое введение российских войск в Крым является нарушением целого ряда основополагающих принципов международного права, а также международных договоров, заключенных Россией, в частности:
- Устава ООН 1945 года, который запрещает использование силу или угрозу использования силы против территориальной целостности или политической независимости иных государств, до обязательств России в рамках ОБСЕ;
- Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, который запрещает использование силы, в том числе принципа нерушимости границ, территориальной целостности государств и невмешательства во внутренние дела иностранных государств;
- Соглашения о создании СНГ 1992 года, которое предусматривает отказ от применения силы, экономических или любых других методов давления, урегулирования спорных проблем согласительными средствами, других общепризнанных принципов и норма международного права.
- Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной 1997 года, который установил принципы уважения территориальной целостности, нерушимости границ, мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой, включая экономические и иные способы давления, права народов свободно распоряжаться своей судьбой, невмешательства во внутренние дела.
– То есть Россия не имеет права «защищать русскоговорящих» при помощи военной силы на территории другого государства?
– Одним из краеугольных принципов международного права является отказ от использования силы для разрешения международных споров. Существуют только два исключения из этого правила. Первое – самооборона в случае нападения одного государства на другое (Статья 51 Устава ООН); второе – использование силы с санкции Совета Безопасности ООН (Статья 43 Устава ООН). Ни одно их этих исключений не применимо в этом случае. Следовательно, Россия нарушает свои международные обязательства.
ОБСЕ: механизмы есть, политическая воля – не всегда
Кризис в сфере прав человека в Украине, переросший в итоге в угрозу войны между двумя соседними странами, заставил задуматься: существуют ли реальные механизмы предотвращения конфликтов в регионе и действуют ли они.
И Украина, и Россия являются членами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. ОБСЕ действует на основе концепции общей и всеобъемлющей безопасности, объединяющей три измерения – военно-политическое, экономическое и человеческое (или гуманитарное – то есть сферу прав человека). Это три «корзины» тем, работать по которым призвано ОБСЕ.
Ситуация в Украине четко показывает, как нерешенные проблемы в ситуации с правами человека («третья корзина») приводят к проблемам безопасности военного характера («первая корзина»). Такое мнение высказал Юрий Джибладзе, президент Центра развития демократии и прав человека (Россия).
– Международная Платформа «Гражданская Солидарность» еще в начале декабря, когда противостояние в Киеве только начиналось, призывала ОБСЕ незамедлительно реагировать. Если бы тогда был запущен Московский механизм в отношении Украины – или просто наблюдатели ОБСЕ приехали бы в Киев и стояли на Майдане, возможно, удалось бы избежать и кровопролития, и нынешней ситуации в Крыму. Но этого не произошло.
Конечно, в декабре все усложнялось тем фактом, что сама Украина в тот момент была страной-председателем ОБСЕ. Теперь же в организации председательствует Швейцария, готовая реагировать на подобные ситуации более активно и оперативно – да и новая украинская власть не просто уже согласна сотрудничать с ОБСЕ, но и активно ее приглашает.
– Какие конкретные механизмы существуют в рамках ОБСЕ для реагирования на ситуации, подобные украинским?
– Есть целый список подобных механизмов – причем, как в области человеческого измерения, так и в сфере военной безопасности. К примеру, если на территории ОБСЕ возникают «необычные военные действия», любая страна, которая этими действиями обеспокоена, может инициировать консультации с той страной, которые эти действия осуществляет. То есть в данном случае, любое государство-член ОБСЕ может начать переговоры с Россией по поводу ситуации в Крыму. Есть возможность направлять в зоны конфликтных ситуаций и наблюдательные миссии.
– То есть существующих механизмов хватает?
– Скажем так: формально механизмов для наблюдения и переговоров между конфликтующими сторонами предостаточно. Но в реальности есть два нюанса, которые стоит учитывать.
Во-первых, нужно, чтобы сама «проблемная» страна согласилась сотрудничать с ОБСЕ. Парадокс нынешней ситуации в том, что государство, где происходит конфликт, то есть Украина, двумя руками за вмешательство ОБСЕ, но против другая страна – Россия. И никаких формальных механизмов заставить ее согласиться не существует – здесь можно использовать лишь политическое и дипломатическое давление.
Второй нюанс – слабая политическая воля различных структур ОБСЕ, от которых зависит принятие решений. В ОБСЕ вообще многие решения принимаются консенсусом, поэтому одна страна может их блокировать. Посему некоторые структуры ОБСЕ начинают мяться, рассуждать, не будет ли какое-то решение раздражать Россию, стоит ли на нее давить и так далее. Ведь в последующем какие-то другие вопросы в рамках ОБСЕ та же Россия может заблокировать. Так что здесь в силу вступают политические игры и кулуарные переговоры.
Именно политическое давление, кстати, в итоге позволило «дожать» Россию, которая не стала резко возражать против отправки в Крым сразу двух миссий ОБСЕ. Первая миссия – группа из 43 экспертов по вопросам военной безопасности. Они должны были начать работу в Украине 5 марта – в рамках Венского Документа 2011 года, который предусматривает, что страна-член ОБСЕ добровольно принимает у себя миссии, которые призваны дать оценку опасениям на счет «необычных военных действий». Кстати, этот механизм сейчас применяется впервые.
Вторая миссия – это миссия Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), которую Украина пригласила для наблюдения за выборами, назначенными на 25 мая.
Кроме того, в Крым отправлены представители ОБСЕ высокого уровня — представитель Председателя ОБСЕ Тим Гульдеман, Верховный Комиссар по делам национальных меньшинствам Астрид Турс и Представитель по свободе СМИ Дуня Миятович.
Но сами по себе договоренности об этих миссиях еще ничего не гарантируют. Смогут ли они работать в Крыму – вот вопрос. Ведь центральная украинская власть сегодня фактически не имеет никаких рычагов контроля над ситуацией на полуострове. Власть там находится в руках у крымского правительства при фактической силовой поддержке России. Поэтому никто не может гарантировать нормальной работы международных миссий и наблюдателей. Достаточно вспомнить историю со спецпредставителем Генсека ООН, который вынужден был покинуть Крым после нескольких часов пребывания там из-за угроз и практической невозможности проведения полноценной миссии.